Белый, как снег, Камаз, с богатой российской пенсией лично от Путина для Новороссии, ехал в ДНР, чтобы раздать донбасским пенсионерам обещанные зарплаты в пятьдесят тысяч рублей каждому. В кабине играло радио, где мудрый правитель великой России лично объяснял, почему потешные санкции Запада ни разу не повредили Руси-матушке, а даже наоборот, русские только выиграли, пока хохлы подставляют очко Гейропе и лижут анус американцам. Водитель гуманитарного грузовика Василий Николаевич, слушая речь Владимира Владимировича, лишь смахнул скупую мужскую слезу, которая появилась из-за того, что простого русского работягу задело за живое. Ведь если бы не Путин, то кто? Все хотят убить Россию, изнасиловать, как младшую славянскую сестру Украину, на которую пролилась чёрная сперма фашизма.

Между тем Камаз уже подъезжал к украинской погранзаставе. Над КПП развевался жёлто-синий флаг с чёрной свастикой, над железной дверью вместо лошадиной подковы висели две молнии, и оттуда вскоре вышел толстый мужичок в каске электрика с двумя пограничниками в серой форме, которую утвердил главный нацисто-сатанист (как сказал Михаил Леонтьев), Пётр Порошенко (Вальцман 666), который известен тем, что добавлял части тел убитых детей из семей ополченцев и противников его режима в свои конфеты Roshen, что в переводе с древнеиудейского означает «Похоть плоти».

«Проклятые фашисты, был бы приказ — снесли бы вас». — зло подумал водитель, заглушив двигатель, при этом сжимая в руке икону Пресвятой Богородицы. Толстый взмахнул рукой, мол, открой дверь. Василий Николаевич нервно открыл дверь, и тут же получил прикладом винтовки по голове. Нацисты, вопреки Закону Божьему, вытащили его наружу, принявшись избивать ногами.

— Ой, Господи! Ой, люди добрые! Фашисты бьют! Помогите! — кричал машинист, закрываясь руками.
— Молчи, грязная свинособака! — рявкнул бандеровец, безжалостно добавив прикладом.

Пока водителя гуманитарной пенсии избивали до полусмерти, фашисты проникли в кабину, выключили радио с речами Великого Многоходовочника, завели двигатель, увезя бесценный груз прямиком в Киев…

[…]

Моторола проснулся очень рано, но вместе со всеми. У ополченцев Новороссии был строгий распорядок дня, нарушать который не позволялось. Впрочем, сын Новороссии мог встать и пораньше, обычно когда офицеру Нагиру из Дагестана захочется поссать, а вставать ему лень. При Стрелкове график солдата Новороссии совпадал с расписанием времени работы местных винно-водочных, но с приходом Александра Захарченко ввели сухой закон, разрешив хмурый и кокос. Арсений посмотрел в зеркало, но ничего не увидел, кроме трещин. Потом он посмотрел наверх и оказалось, что зеркало висело теперь высоко, а Моторола смотрел в стену казармы. Недовольство взыграло в бойце Донбасса, и он закричал.

— Кто зеркало высоко, блядь, перевесил! Кому в ебальник зарядить, ёб твою мать, а бля?
— Ле бляд я павесил гномал, хули ти арёщ, иди золато копай, я вчира в книге читал, что гномалы там в щахта драгаценнасти дабывают, неси сакровища сюда бляд. — ответил офицер Нагир.

Моторола промолчал. Негоже раздувать конфликт на пустом месте. Он собрался было на завтрак, ведь повар с утра подавал обычно не мышиный анус с хлебом, а стакан воды и гречневой каши, но ему вдруг на телефон позвонил Генерал. Кто это, Моторола не знал, но он поставлял в Новороссию оружие.

— Слушаю! — ответил Арсений.
— Говна покушаю! — сказал Генерал.
— За Россию — святое дело!
— Слушай сюда. Хохлы спиздили пенсию с гуманитарного КАМАЗа для новоросских пенсионеров, избили водителя, а деньги увезли в Киев. Ты должен со своим взводом отбить пенсию! Нацисты не будут ожидать такого! Твой резкий удар должен быть как молния! Путин не для Парашенко и каклов пенсию давал, а для… *гудки*.

Связь прервалась. Арсений тут же сообщил командованию о звонке и общем сборе.

[…]

— Ополченцы! Понадоусёровые бандерокаклошвайны жестоко поступили с независимой Новороссией! Они отобрали богатую российскую пенсию от Путина, Так жить нельзя! Нам нужны люди, чтобы идти на Киев! Мы убьём двух зайцев — вернём деньги, и покончим с хунтой! Кто идёт со мной?

— Я! — ответил Иван Бутылкин.
— Я! — ответил Андрей Прокопенко.
— С тобой жить в Ад! — ответил Харчо, с которым Моторола мыл машины в Ростове-на-Дону.
— Эбудрашдвыглт. — ответил даун-аутист.
— Иду, ща отолью только. — ответил Карась, отсидел за 228, сидел в Карелии.
— А я не иду. — ответил псковский десантник.
— ТЫ ЧТО СУКА ОХУЕЛ?! — спросили все хором.
— У меня нет ног! — оправдался десантник.
— Да ладно? — подошёл к нему Моторола. — Ахаха, лох, ниже меня, карлан, пидор. — засмеялся Арсений, глядя на инвалида.
— БТРы готовы. — отчитался ополченец.
— Вперёд! Сьели кашу, съедим и хунту! Дошли до сортира, дойдём до Киева!
— УРРРРААААААААА!!! — крикнули все хором.
— Ле бляд а присест на дорожку. — возмутился Нагир.
— Точно. — вспомнил Моторола старую русскую традицию.

[…]

Отрывок из книги «Блицкриг за пенсией; часть первая.»