— Добро пожаловать в седьмую тестовую камеру, подопытный номер 258.
— Блядь, отьебись от меня уже, пиздятина. — выругался в сторону стены патриарх Кирилл, после чего добавил: — Часы верни, сука ебаная, они стоят больше, чем всё это твоё говно.
— Ваши часы были изъяты у вас для недопущения прохождения тестов не по правилам.
— Ёбаная шкура, я тебя в рот ебал, тварь! — заорал Его Святейшество, потрясая рясой Stone Island с фирменной нашивкой на правом рукаве и грозно топнув о панель на полу сапогами Lacoste.

Кирилл не понимал, как оказался здесь. Совсем недавно, лёжа на постели с пятерьмя юными отроками, читая им Новейший Русский Завет, во время одной из строчки, прочтённой одним отроком, Патриарх испытал наивысшее благо и закрыл глаза, находясь в состоянии удовольствия. Когда он открыл глаза, то обнаружил себя в комнате без окон и дверей, зато с панелями повсюду, а также понял, что у него украли наручные часы с функцией вызова воспитанников православных монастырей для личных нужд.

Перед тестом, от которого всё равно нельзя было отказаться, Патриарх решил расслабиться. Сняв с головы куколь, он достал из него пакетик с белым порошком. «Бережёного Бог breguet» — с насмешкой подумал Кирилл, отправляя воздействовать на собственный мозг всего одну дорожку будущего колумбийского насморка — его Святейшество в данный момент экономил.

Патриарх теперь уже поскакал к середине комнаты, которая была чуть больше той, в которой очнулся Кирилл. На середине комнаты была установлена кнопка, а рядом сиял круглый оранжевый портал. Патриарх всячески отгонял мысли про анусы и оральный секс, глядя на портал, но русское начало всё же брало своё. Брезгливо наступив носком сапога на кнопку, которая периодически меняла свет, Патриарх увидел, как дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, а за ней стоял патриарх Алексий Второй с зашитыми ранами на голове, держа в вытянутой руке «Вальтер», опираясь на его, Кирилла, патриарший жезл.

— Ты как выжил, гондон мля? Я же тебе три пули вьебал тогда! — недоумевал Патриарх.

Алексий продолжал молча приближаться к Кириллу с вытянутым пистолетом. Патриарх понял, что пора валить отсюда, тем более, что дверь была открыта. Кирилл тут же кинулся прочь, собираясь перекатом проскочить в открытую дверь и убраться прочь отсюда, однако, как только Патриарх убрал сапог с кнопки, дверь снова закрылась.

«Блядь…» — разочаровался Кирилл, со страхом взглянув назад.

Его Святейшество Алексий продолжал идти вперёд, совершенно не обратив внимания на то, что Кирилл соскочил с кнопки и убежал. Патриарх вскоре увидел, как Алексий попросту прошёл сквозь настенные панели.

«Как он меня не заметил? Как он, бля, вообще сквозь стену прошёл?» — спрашивал сам себя Патриарх.
«Ты ебанутый! Его на самом деле не было, у тебя приход.» — ответил Кириллу внутренний голос.

Патриарх взглянул на большую трубу, торчащую из потолка. Из неё вскоре послышался некий шум. Опасаясь, что оттуда выпрыгнет Алексий, Кирилл отошёл к углу комнаты, приготовившись к обороне, однако на самом деле труба выплюнула какой-то гигантский член в глубокую дыру под собой. Впрочем, Кирилл прекрасно осознавал, что на самом деле это был очередной «ящик» причудливой формы.

— Чё, блядь? Я туда не полезу. — орал Патриарх, заглядывая в дыру.

Тем временем у Кирилла пошла кровь из носа. Опираясь одной рукой о край дыры, другой он попытался вытереть нос, как неожиданно сзади раздались шаги. Обернувшись, Кирилл увидел Алексия, который направил дуло «Вальтера» прямо в лицо Патриарху. От страха Кирилл потерял равновесие и упал в дыру.

Рессорные сапоги Кирилл выкинул, переодев их в модные лакосты, поэтому приземление получилось ощутимо болезненным.

— Ого… Неужели всемогущий Патриарх не может удержаться на краю дыры? — с нотками насмешки сказал монотонный голос GLaDOS, показавшийся Патриарху очень громким.

Кирилл, поминая всех святых и свои счета в швейцарском банке, встал. До верхнего края дыры теперь было неблизко.

— Чё орёшь, сука? — крикнул Патриарх.
— Должна сказать, что твоё поведение не подобает твоему статусу. Ты не думал сменить работу?
— Рот откроешь, когда хуй сосать будешь. — раздражённо сказал Патриарх.
— Очень интересно. А ты со всеми так разговариваешь? Только честно, хотя… если я пойму, что ты мне врёшь, то я просканирую твой мозг и всё равно узнаю правду. — сказала GLaDOS.
— Тебя ебёт что ли, шавка тупая?
— Ты долго собираешься тут сидеть?
— Пошла на хуй, блядь! — рявкнул Патриарх.

Вылезти из этой дыры не было особой проблемой — под рясой хранились сколковские перчатки, одев которые, можно было лазить по любым вертикальным поверхностям. Но Кирилл отнюдь не торопился вылезать отсюда. Ему казалось, что там, на краю, ещё стоит его Святейшество Алексий Второй.

А пока Патриарх, ещё будучи под приходом, достал из-под рясы шестой айфон, одел наушники компании Shure, включил музыкальный проигрыватель, выбрал нужную композицию и врубил на всю громкость песню группы Sepultura — Refuse/Resist.

Всегда считал, что единственное амплуа Ефремова – это жлобье и алкаши, но стоит все же признать, что в этом амплуа он бесподобен. В конце коцов, сам Станиславский говорил, что не по амплуа нужно различать актеров, а по их внутренней сущности. А с видоса проиграл. Опубликовано вроде еще в марте, так что если кто видел, попрошу без выкриков с места.

С каждым днем всё больше радостных вестей приходит из великой и непобедимой России. Напомним, что средняя годовая зарплата врача общей практики (семейного врача) в Германии — 55 тысяч евро.

«Источники Slon дружно кивают на Кремль. По их данным, Россия каждый месяц ввозит в одну только ДНР до 4 млрд рублей наличными (банковской системы там нет). И это только «гражданские» расходы, а есть еще гуманитарная помощь и, возможно, военные расходы».

Правосеки штурманули одесский офис коммунистических проституток. Посмотрите че обнаружили.

Конечно все давно убедились в том, что совковые гешефтмахеры, готовые продаваться задешево и эксплуатировать такой бренд как коммунистическая партия в угоду своих корыстных интересов, являются лишь Пятой колонной (в традиционном смысле этого выражения, как бы его не шкваркали в России), рассадниками сепаратизма и государственной измены. Просто на таких примерах полезно проникаться мыслью, как глубоко в здоровое тело могут проникать могильные черви.

6 лет до развала. История – самый нелюбимый предмет россиян.

К чести совков стоит отметить, что к Рейгану они обращаются в уважительной тоне на «Вы» и «господин», то есть россияне с их наклейками «Обама чмо» даже на фоне совков выглядят убогими, хотя многие справедливо считали, что хуже их нет.

— Я больше не хочу этих тестов! Заебали, мрази! — чуть ли не плакал Егор Просвирнин, стоя посреди тестовой камеры. Толстая панель под гигантом Русской мысли изрядно прогнулась, образовав небольшую ямку. — У меня мои ножки толстенькие болят! И свет здесь слишком яркий, мои глазки слепит! И кушать я очень хочу! Жареную курочку с картошечкой и лучком! Буду сидеть за ноутбуком и писать статьи на «Спутник и Погром»! А эти рессорные подошвы я раздавил! Хочу домой! Выпусти меня пожалуйста, выпусти меня, сука блядь!

«Не выпустит же. Этой твари нравится мучать интеллектуального националиста…» — раздражённо думал Егор, вновь погружаясь в мысли о сытной еде.

— Какие же противные звуки ты издаёшь. Если бы я была человеком… Я бы прикончила тебя, или же старалась закрыть уши, дабы не слушать этот противный поросячий визг. Но мне всё равно. Я могу слушать твоё нытьё часами. Хотя имей в виду, жирная свинья… Если я решу, что эти звуки хоть чуточку меня раздражают… ты вскоре не сможешь их издавать. Хотя нет, есть идея получше. Между прочим, рядом стоят мощные лазеры… как насчёт хирургии, подопытный 212? Я сделаю небольшой разрез, а потом вырву твои голосовые связки, чтобы ты не доставал меня этим противным голосом. Возможно, что ты не умрёшь от потери крови или боли… Но будешь молчать всю свою оставшуюся недолгую жизнь. Если об этом узнает твоё начальство, он будет только рад. — с жёсткими нотками в голосе сказал монотонный женский голос.

Егор моментально замолчал, так как в его глазах теперь всплывала картина жуткой экзекуции, проводимой над ним. Хотя, куратор тоже говорил нечто подобное, когда оставался явно недовольным качеством статей.

— Испугался? Кстати, ты помнишь, что я просканировала твой маленький мозг, ещё сравнив его с аналогичными у свиней, показав, что ты от них ничем не отличаешься?

«Вот сука, дай только достану…» — не на шутку разозлился Егор.

— Я сразу поняла, чего ты пытаешься добиться своим нытьём… тот же приём, которым ты пытаешься усмирить гнев собственного начальства. Хе-хе… Здесь были другие люди — страшный карлик, звавший себя Моторолой, какой-то президент некой Луганской Народной Республики, поедающий мясные чебуреки до тех пор, пока масло от них не замкнуло проводку, или же… сумасшедший человек в очках, всё время твердящий про козни ФРС США и скорый развал доллара, которые пробовали заставить меня выпустить их из Центра Развития. Они пытались просить, угрожать, умолять… а ты всего лишь ноешь. У тебя совершенно нет фантазии, хотя откуда у свиньи может быть воображение? Я уже представляю себе, насколько до безобразия скучны и однообразны твои работы как писателя статей… — издевался над Просвирнином всё тот же хладнокровный голос.

— Пошла на хуй, проститутка ёбаная! Мои статьи самые лучше, потрясающие, модные и дизайн у них всегда на высоте! Даже президент хвалит меня! А здесь хуёвый дизайн, здесь всё одинаково и уныло, явно ваши проектировщики сильно халтурили. — ответил Егор, довольный своим ответом. По телу прошлась волна удовольствия, наподобие такой, какая обычно бывает после плотного ужина, состоящего из кабаньего окорока и оливье «Севастопольское».

— Даже когда ты не ноешь, ты противен и нелеп до ужаса. Но, стоит признаться… не настолько противный, как твой внешний вид. — ответил голос из стены.

Удовольствие Егора разом улетучилось.

— Хочешь сказать, я безобразный?! СКАЖИ ДАВАЙ, БЛЯДИНА, Я ТЕБЯ ТУТ ЖЕ РАЗДАВЛЮ СВОИМ ПИСАТЕЛЬСКИМ ОПЫТОМ НАХУЙ!!!
— Да что ты, нет конечно… твой внешний вид… ещё хорош… как для домашней свиньи. Хи-хи-хи… Но скоро ты будешь настоящим уродом, — насмешливо сказал голос Просвирнину.

Стенные панели со скрипом раздвинулись, открыв интеллектуальному националисту большую светящуюся картину, изображающую голого Егора, правда, сам Просвирнин себя не узнал. «Мерзость-то какая, зачем мне показали этого жирного унтерменша…» — недоумевал Егор.

— Благодаря реконструкции (при этом слове Просвирнин вспомнил Игоря Ивановича, интересно, он тоже здесь был?) фенотипов ДНК и паре нехитрых упражнений, я взглянула на то, как ты будешь смотреться через пять лет, ведя нынешний образ жизни. Будь уверен, подопытный номер 212; больше ты уже не протянешь, к тому же я и так взяла максимальный срок.

Егор обиделся, но на себя, поняв, что на экране был он сам.

Глаза Просвирнина расширились, когда Егор на картинке стремительно расширялся. Вскоре он был бесформенным, каплеобразным шестисоткилограммовым существом, практически схожим со псевдогигантом из «Сталкера», и не способным передвигаться на собственных конечностях, разве что перекатами и силой посторонних толчков.

Бешеная ярость Ивана разлилась по всему телу, казалось, Просвирнин обрёл божественные силы. Гигант что есть сил ударил ногой по стеклу. После второго удара панели стали закрывать разбитый экран, но сами ломались под трёхсоткилограммовым напором интеллектуального национализма.

— МОЛИТЕСЬ, МРАЗИ!!! — заорал Егор, разбивая себе путь на свободу.