Партизаны палили из автоматов по боевому треножнику, который находился всего в паре сотен метров от их лагеря, но большинство выпущенных пуль пролетали мимо, а те, что долетали, рикошетили от бронированной обшивки кабины. Однако одна из пуль пробила тонкую алюминиевую обшивку аккумулятора, для питания установок тепловых лучей. Последствия не заставили себя долго ждать. Вскоре сбоку кабины полыхнула вспышка, спустя секунду до партизан донёсся треск и из боевой машины пошёл дым. Член экипажа «Правовера», который и был треножником, с воплем выпрыгнул из тридцатиметровой машины на землю, разбившись насмерть. Другой треножник Православных Сил «Георгиевиц» обходил партизан с юга, выходя из густого леса и расчищая тепловым лучом шаткую оборону партизан, расположенную на поле, кроме того, в этот момент двое MRO (Mech Russian Orthodox, прим. автора) огрызались огнём православных пулемётов 30-го калибра на оборонительный огонь пулемётов Калашникова.
В один из мехов попали сразу два выстрела из «Мухи». Тугой огненный шар объял «туловище» человекоподобной машины. Ещё несколько выстрелов поразили «Георгиевца». Брызги горящей солярки, на которой и шёл треножник, полетели на его экипаж, находившийся внутри. Один из горящих членов экипажа со страшным криком выпал из машины — на него попал целый поток горящего дизтоплива. Несколько взрывов, и полностью горящая кабина «Георгиевца» отрывается от опор, обрушиваясь на землю под одобрительные крики партизан.
Большая группа партизан, пришедшая на подмогу товарищам, поливала оставшийся MRO из пулемётов и автоматов, закидывала гранатами, а снизу, из вырытой траншеи, им помогали мнимые «работяги», вместо лопат вооруженные «калашами». Но российские военные недаром проходили Третью Чеченскую войну. Тепловой луч треножника «Пососатий» заставил замолчать приличную часть партизан. Дымный шлейф гранатомёта ударил по дзоту, разметав находившихся там партизан. Солдаты Православных Сил перешли в атаку, они всё же превосходили партизан и по вооружению, по выучке и по боевому опыту, а также по скорости чисткой вилкой сортира и танцеванию яблочка.
Российский офицер, превозмогая страх, пинками и зуботычинами поднял в атаку «доблестных» дагестанских националистов, которые с начала боя только и делали, что прятались за подбитыми треножниками, мехами и бронемашинами, не сделав ни одного выстрела в сторону врага, если не считать выстрелы в воздух во времена свадеб и выстрелы в борзых «рузке ванек». Теперь им предоставлялась великолепная возможность проявить себя в деле, но почему-то дагестанцы энтузиазма по этому поводу не испытывали.
Командир лагеря партизан мгновенно оценил ситуацию: пока русский карательный отряд был занят с дагестанцами, которые одним своим видом внушали страх русским солдатам, нужно было отступать в глубину лесов. В противном случае партизан просто-напросто уничтожат.
— Внимание! Внимание! Отходим! Отступаем!
Отстреливаясь и бросая гранаты, партизаны сумели подбить оставшийся MRO, повредить подъехавший на подмогу БТР и благополучно уйти с поля боя, потеряв в своих рядах всего лишь троих человек при полнейшем перевесе карательного отряда в вооружении и технике.
Российские церквелёты, появления которых так опасался командир, прилетели на поле боя только тогда, когда партизаны окончательно скрылись от преследователей.
Партизаны подсчитали потери лагеря. Из двухсот человек в живых осталось только девяносто, большая часть полегла в оборонительном бою. Несколько уцелевших партизан были серьёзно ранены. А раненым требовалась квалифицированная помощь. Командир вздохнул:
— Так-с, раненых грузите в мой фургон, поедем к одному знающему в этих делах человеку. Нам пока нужно «залечь на дно»…
— Командир, но там же, ну на дне, Россия! Они нас заметят!
— То дно, на которое мы заляжем, Рашка давно пробила. Грузите.
