Вася вел патриотический паблик Вконтакте. Подписчиков было немного — всего пара тысяч. Но его распирала гордость — он делал свой, пусть и небольшой, вклад в становление Великой Родины. Поставив на таймер три демотиватора, утащенных с НОД|Госдеп не пройдет|Путин: «Русский медведь.», «Армия России непобедима! Русские не сдаются!», «Славяночки родимые, такие сердцу милые!», Вася стал собираться в «Пятерочку» за продуктами. Укроп, залетевший в паблик и написавший «Совсем русня ебанулась!» под невероятно смешной фоткой, где Обама засовывал себе банан в жопу, молчал. Вася ответил ему жирным негром, шпилящим белого мужика в украинском венке. Салоед так и не ответил — «Съел подстилка пендосовская!». Отправив укропа в бан с намеком «соси у Обамы», Вася натянул треники. «Туалетную бумагу захвати, опять всю издрыстал. Днище тебе уже рвет от постоянного сидения в интернетах!», — крикнула мама с кухни. Вася нервно хлопнул дверью и вышел.
На выходе из подъезда под ноги шмякнулась зеленая жижа насвая и соплей, пара капель угодила на только что начищенные туфли. Раздался гогот. Вася поднял глаза — у подъезда стояла компания дагестанских школьников в окружении столь милых сердцу юных славяночек. Одна из них с усмешкой взглянула на Васю. Тот густо залился краской — в свои 27 он был еще девственником. Втянув голову в плечи, он быстро прошмыгнул мимо — русские не сдаются… Над ухом пролетела банка из под «Strike», раздался гогот, но преследовать его никто не стал.
Хмурое низкое небо, опиравшееся на унылые панельные дома, обросшие за десятки лет слоем серой грязи, давило на голову. Весна. Эффект усиливала вонь от оттаявшего собачьего дерьма, накопившегося за долгую снежную зиму. В голову лезли разные мысли. «Понаехали всякие, блять! Не сидится им на своем Кавказе», думалось Васе. «А что они нашли в этих черномазых, сучки, такие маленькие, а уже развратные. Русских парней что ли нет!»
У «Пятерочки» его встретил сосед Толик. «Слышь, браток, дай десятку — трубы горят!», услышал он хриплый голос из вонючего слюнявого рта с рядом сгнившего частокола. Толик проходил очередной трехнедельный курс реабилитации от посттравматического синдрома. В 90-е, его 18-летнего срочника, после трех месяцев учебки, драянья кирпичом сортиров и ежедневного опездюливания дедушками и вечно пьяными, краснорожими командирами, забросило в Чечню. Отвоевав месяц, он отхватил сквозное через легкое и отстрелянный палец. Провалявшись месяц в ростовском госпитале, он вернулся домой. По ночам ему снились отрезанные головы, крики и бесконечная канонада. Бородатые нохчи бегали за ним с ножами «Рэжь русяка!» — он вскакивал в холодном поту. Лекарства, выписанные психиатром, не помогали, но одно, шаговой доступности действовало безотказно. Толик уже сам не знал, да и не понимал — поехал ли он от обильных возлияний или от ночных кошмаров. Вася порылся в карманах и отсыпал мелочи. «Спасибо, браток!», — Толик исчез.
Васе повезло — после того, как он кончил биологопочвенный, единственного сына от армии отмазал отец, продав за полтинник старенькие «Жигули». «Армия любит сильных», — сказал отец, — «А тебя там к хуям искалечат, сопляка, а то и выебут. Иди лучше работать, интелихент вшивый!». Вася не возражал и устроился в книжный продавцом-консультантом. Иногда, полученное им образование, помогало школьникам при выборе естественнонаучной литературы.
Пробив на кассе бумагу, батон белого и бутылку «Балтики», Вася вышел.
Мимо прошел жирный бурый медведь, с сумкой и в шапке-гондонке. Вася моргнул, медведь остановился. Васю прошиб холодный пот. «Чё вылупился, уёбок? Медведя в первый раз видишь?». От медведя разило перегаром вперемешку с животным запахом мочи. «Тыт-т кто?», — спросил Вася. «Хуй в пальто! Ослеп чтоли ослоеб!». Видение не исчезало. Вася прокручивал в голове причины — почему, что да-как, так-небывает. «Наверное я ебанулся! Говорила мама: завязывай с интернетом, бабу себе найди…Додрочился!», подумал он. Медведь видимо понял, что Вася раньше не видел вживую медведей и сказал: «Я русский медведь, меня все боятся. Пиндосовская курица позарилась на мои владения — им нужны наши ресурсы и нефть. Дадим Западу пососать — у нас «Тополя», похуй на санкции. Вокруг одни пидоры. Калаш пробивает рельсу!» Вася молчал. «Рельсу вдоль пробивает!», — пошутил Медведь и улыбнулся. Вася продолжал молчать. Медведь видимо понял, что диалога не получится, развернулся и пошел по направлению к пешеходному переходу. Вася пошел за ним, ему вдруг стало интересно куда он пойдет. «Невероятно, он существует. Это дух России! Русский медведь. Защитник и Тотем», — вдруг просияло в голове у Василия, — «Вот оно духовное возрождение, меня выбрал он, я избран…»
Раздался визг шин. Вася отлетел на обочину дороги и упал спиной в грязную лужу. Начинавшие стеклянеть глаза смотрели в небесную хмарь. «… наш Особый Путь. Многополярный Мир…», — мысль угасла, на сервере Вконтакте, сработал таймер и подписчики Василия увидели в ленте оскал непобедимого Русского Медведя…
«Ну ты понел, мужик, да? Твой сынок сам бросился под машину. Свидетели есть. Договорились?Сотня косых?» — отец Васи поднял бессмысленный взгляд и молча кивнул. Прокурор отвесил позатальник своему непутевому сынишке, который взял папин мерин, шлюх, и обширялся герычем. «А ты, сука, попиздуешь у меня в клинику, без разговоров. Кретин.»
…Славяночки лукаво смотрели из черной рамки демотиватора на случайных посетителей «Патриотизм|Подвиг народа».