быт советских наркоманов 70-80-х гг

на пятом курсе дежурил я на «скорой помощи» . как-то раз дает мне диспетчер вызов, а сам смеется: «ну, молодой, езжай с семейкой познакомиться, там похоже, прокормыш загибается» . мне эти слова в то время ничего не говорили . а оказалось все просто: советские наркоманы жили семьями . не в плане муж-жена, ячейка общества . семьи у них состояли из любого количества разновозрастных наркоманов обоих полов . главой семьи всегда были достоевские – те, кто «соломенную шляпу» носили . вообще-то достоевский мог носить на голове что угодно по сезону, от ничего, до меховой шапки, а «соломенную шляпу» он носил в семью . «шляпа» на древненаркоманском означала маковую соломку .

тогда социализм был, и наркотрафика еще не было, вот и выбирали семейные наркомы из своей среды наиболее физически сильных, финансово ответственных и «морально стойких» лиц, определяя их в заготовители-доставатели сырья или достоевские . они были первыми челноками, прообразом наркотрафика того времени – ездили на юга, где не столько чего-то там покупали, сколько просто пакостили на дачках, вырывая маки под корень . правда бабушек под чистую не обижали – вырывали ровно две третьих от посаженного, чтоб бабушка на следующий год снова посадила . тогда коммунизм ждали, официально считалось, что в ссср наркомании быть не может в силу социалистических условий, вот менты и смотрели на таких «дачников» сквозь пальцы – лишь бы в домики не вламывались . ну а ночь напряженной работы давала от одного до десяти чемоданов сырья в зависимости от района . достоевские жили по-ленински – в шалашах . там же сушили мак, перебивали его, упаковывали в целлофановые мешочки, которые трамбовали в чемоданы . как наберут нужное количество чемоданамов «шляпы», так и домой . к началу девяностых те наркоши уже физически вымерли . но кто из наркоманов слышал рассказы долгожителей, то до сих пор поминают советское время, как райское . сейчас ведь кругом сервис – таджики да цыгане готовы на дом все принести, «герыча-афганыча» полно, а вот «дикой» заготовки и самопальной «ханки» почти не стало . современная наркомания удовольствие дорогое, ну а как вы хотели, все по марксу-ленину, развитие товарно-денежных отношений по капиталистическому образцу .

время шло, достоевский или на лево начинал солому сбывать и тогда из семьи изгонялся, или же наркоманский стаж давал о себе знать – уходила через уколы былая удаль . такой становился семьянином – мало на что годным законченным наркошей . семьянин мог долго жить в семье без забот – достоевские годовой завоз обеспечивали . но были у семьянина и обязанности: надо было формально ходить на работу и быть прописанным на жилплощади, где бережно хранить семейную «соломенную шляпу» . шляпу на главной блатхате не хранили никогда . позже, на курсе наркологии, когда я писал учебную историю болезни, мне один нарк рассказывал, что работал сторожем на складе . за год был на работе два раза, оба раза, чтоб «притаренный мешок заготовки» забрать; но его не выгоняли, так как начальник получал за него зарплату . ну а работа «по-лимиту» позволяла ему быть прописанным в общежитии, где он хранил немного «шляпы» на текущие нужды и свободно вел ленинградско-наркоманский образ жизни образцового «семьянина» . подрабатывал он торгуя соломкой по сезону . стакан молотого на кофемолке мака стоил 10-25 рублей – смех, уже к началу перестройки в середине 80х в «межсезонье» цены взлетели до 100 рублей, что и стало началом конца «наркомовской семейности» . опять прав ленин – «капитализм подвергает сомнению устойчивость семейных отношений, когда туда приходит капитал» . в одном великий ильич ошибся – не о тех семьях писал .

однако наркоманская судьбинушка скоротечна, и примерный семьянин довольно быстро превращался в никчемное дерьмо . ничего не мог – ширяться только, да гепатитом с сифилисом болеть (спида тогда не было) . но семья молоденького «старичка» не бросала и определяла его в «прокормыши» . у зеков слово «прокормыш» совершенно иное значение имеет – это тот, кого «волки» на побег с собой берут, чтоб сожрать, как свинью по дороге . как ходячий продуктовый запас . так вот зековского и наркоманского прокормыша путать не надо . у наркоманов «прокормыш» тоже животное, но он больше не свинью, а кролика напоминал – когда они свое варево варили, то испытывали его всегда на этом организме . если прокормыша цепляло без иных видимых последствий, то все дружно кололись – биопроба прошла успешно, ширево безопасное . ну а если прокормыш загибался, то последнего надлежало порезать в ванной на куски, затем куски пропустить через мясорубку, а полученный фарш можно было удобно спустить в унитаз – такое тихое исчезновение асоциального элемента гарантированно проходило без последствий . ну а битые кости можно было незаметно в сумочке вынести и за городом тихонько в костерке спалить . могил у прокормышей не было . шашлычный запах над полями был их последним пристанищем . ну а если прокормыш не загибался как положено, а застревал где-то между смертью и жизнью (если такое бытие можно было назвать жизнью), то иногда в наиболее сердобольных семьях вызывали «скорую помощь» .

на момент моего «семейного» вызова по скорой с наркоманией все было в порядке – у власти сидел андропов, и по его словам надо было бороться больше с нарушениями трудовой дисциплины . как и все его предшественники, он считал, что наркоманов в ссср официально нет . точнее, как он считал, я не знаю – это так мы с его слов считали . поэтому то, что я увидел на «семейной блатхате», повергло меня в легкий шок .

заходим в подъезд . судя по номерам, квартира на третьем этаже . до этого этажа подъезд немного облеван, хотя выше похоже чисто . звоним . у дверей непонятная суета . звоним второй раз, третий… наконец открывают . в прихожей кто-то лежит . спрашиваем, не это ли больной . оказывается это здоровый, которому вполне хорошо . переступаем через этого «хорошего» и на входе в зал сразу видим еще парочку «здоровых» в отключке . наш гид – девчушка лет семнадцати, похожая на сорокалетних заключенных из концлагеря освенцим, проводит нас в спальню . в луже, состоящей из смеси жидкого кала, мочи и рвоты лежит нечто . переворачиваем это нечто – оказывается вполне молодой парень лет 27-ми . по всему видно, что отходит – сознания нет и агонирующее дыхание чейн-стокса . вообще типичный передоз проходит по типу угнетения дыхательного центра, поэто чейн-стокс у них редкость . заподозрили отравление или аэроэмболию мозга . нарки нашу версию аэроэмболии (закупорки сосудов мозга или сердца случайно попавшим воздухом) сразу отвергли – говорят, мы не ваши медсестры-неумехи, мы внутривенные инъекции делать умеем! получается острая интоксикация некачественным ширевом . и вправду – была весна и заготовленная «шляпа» у них кончилась, вот и решили они сварить нечто из дички, что кто-то собрал в кандалакше . ну на вечной мерзлоте опиумный мак не растет – там растет пушистый полярный мак . опиатов в том маке нет совсем, или даже если есть, то в следовых количествах . зато много изохинолинов – той же дряни, что содержится в белладонне и белене . получается, что объелся нарком белены, да в жуткой дозе и по вене . по их рецепту сильная вытяжка ядов получается, да мимо печени – прямо в мозг . делать нечего, диагноз ясен, надо в военно-полевую терапию или в токсикологический центр эвакуировать .

пока я нарка ворочал, то все руки в его рвоте и дерьме измазал . перед тем как за носилками спускаться, да звонить, решил я руки помыть . спросил, где ванна . провели . санузел совмещенный, толчек рядом с ванной . двери нет – выбита . спрашиваю, давно ли выбита? да уж года два . кран в ванной сломан – из него полным напором хлещет горячая вода . похоже, что тоже давненько хлещет – ванна покрылась ржавой патиной . веселая жизнь в семье, если какать надо при общем обозрении мальчиков и девочек в парной атмосфере .

нарку повезло – попал таки он на впт в военно-медицинскую академию . там с отравлениями очень хорошо боролись . потом перевели его в клинику психиатрии . где-то через месяца три решил я его навестить . ломки у парня давно кончились, вес набрал, выглядел вполне нормальным . спрашиваю его, а может хватит, скоро выписка, жизнь новую начнешь . как он на меня глянул! как на законченного клинического идиота . говорит, ты что, доктор, совсем неграмотный?! мы, опиатные нарки, только мечтаем, чтоб курить анашу и пить сухое вино, но это кайф бычий . настоящий кайф в игле с маком . поэтому для нас лечение позволяет только «завязать дозняк» . я такой терминологии не понял . оказалось, что «завязать дозняк» означает не завязать совсем, а лишь сократить минимально достаточную дозу . за год жизни в семье дозняк «распускается» и лучшее дело его завязывать побывав в «калечной» . а для него, нарка со стажем «расфуфлить дозняк» вообще дело месяца . отделения наркологии сами нарки считали за семинары по обмену опытом и называли их или «санаториями», или «съездами», по аналогии с процветавшими тогда партийными мероприятиями . эффективность лечения на «съездах» всегда была близка к нулю . такая вот крепкая советская традиция нерушимых семейных уз…

отрывок из книги андрея ломачинского
“курьёзы военной медицины и экспертизы”