сожаление об утраченной империи толкает страну к новой «холодной войне», но отсутствие ресурсов и привлекательной идеологии может превратить происходящее в трагифарс.

а как все смешно начиналось: «закон о топоте котов», возрождение норм гто и школьной формы, комические милонов и мизулина, «взбесившийся принтер» госдумы . поначалу это казалось абсурдом, толстым троллингом — казачьи патрули, кафедра теологии в мифи, письма возмущенной общественности . когда начался процесс по делу pussy riot и были приняты «закон димы яковлева» и закон о гей-пропаганде, все показалось уже серьезнее, но еще оставалась надежда, что мракобесие — всего лишь политическая технология, пропаганда для внутреннего пользования, акция устрашения для общества после митингов на болотной и сахарова.

при взгляде со стороны россия была обычной авторитарной страной, которая привычно прессовала сми и несогласных, но играла по глобальным правилам, проводя ipo, привлекая инвестиции, готовясь к олимпиаде в сочи и председательству в «восьмерке», выступая в совете европы и совбезе оон . москву вяло критиковали за права человека, но с ней можно было договариваться по международным делам, по той же сирии . в политике царствовали прагматизм и цинизм, и путин производил впечатление человека, который «знает, куда положил свои деньги».

внутренняя и внешняя политика были разведены: дома — духовные скрепы отечественного производства, снаружи — кредитные рейтинги, «северный поток» и друг сильвио.

и вдруг неожиданно плотину прорвало, и мутные воды российской внутренней политики хлынули наружу, втягивая россию в крымскую авантюру, выводя ее за пределы международного права и ставя на грань новой «холодной войны» с западом . духовные скрепы из внутрироссийского продукта стали основой для внешней политики . евразийские камлания от александра дугина, патриотический китч от александра проханова, доморощенная геополитика от ведомственных академий, возглавляемых отставными генерал-майорами, из интеллектуального трэша вдруг стали мейнстримом, обернулись реальными передвижениями войск, интервенцией неопознанных частей и ядерными страшилками для запада в исполнении дмитрия рогозина и дмитрия киселева . мимимишный милоновский топот котов превратился в лязг гусениц.

в течение трех недель, отделяющих игры в сочи от крымского референдума, россия превратилась из триумфатора и гостеприимного хозяина олимпиады в страну-нарушителя и, вероятно, в страну-изгоя, поставившую на карту свою репутацию и международную стабильность ради каменистого полуострова в черном море . 16 марта россия с разгона, одним махом прошла точку бифуркации, разом закрыв 25-летний проект нормализации и адаптации к глобальному миру, длившийся с 1989 года, года ухода из афганистана и падения берлинской стены, и оказалась в новом мире, с новоприобретенной территорией — но без правил, гарантий и норм международного права . эта оглушительная трансформация по своей неожиданности, масштабу и возможным последствиям сопоставима с распадом ссср.

в этом перевороте не надо искать ни рациональной основы, ни системных пределов: маховик сорвался с оси, и неизвестно, что еще он разнесет . не надо думать, что «они» блефуют и в последний момент остановятся, не пойдут на аннексию, войну и полный разрыв с западом . «они» сейчас мыслят в принципиально иной логике, в парадигме мессианства . тут для понимания нужны не киссинджер с бжезинским, не «финляндизация» с «балансом интересов», а скорее бердяев и данилевский, якунин и шевкунов . российскую политику захватил уже не газпромовский менеджер с виллой в антибе (сейчас он частным рейсом из внуково-3 летит спасать свои активы), а православный чекист с томиком ивана ильина . мы слишком долго не замечали «русский мир» и «геополитическую катастрофу» — и теперь они приехали к нам на бтрах . как там у пелевина: к 150-летию достоевского в мурманске заложен ракетный крейсер «идиот».

в российской политике произошла юнговская революция, в ней окончательно восторжествовало коллективное бессознательное, архетип, миф . начавшись как троллинг и политтехнология, иррациональное постепенно проникло в сердцевину политики и само стало политикой, оптикой, через которую кремль смотрит на мир . дискурс овладел субъектом и вызвал к жизни новые, идеологические и мессианские, формы политики . как пишет александр морозов: «понятия выгоды, торга, обмена, сотрудничества, институциональности, традиционной «политики интересов» — вообще весь дискурс realpolitik уступает место риску, героизму, героизированному суициду и «фатуму» . любые жертвы и даже конечная катастрофа не убеждают инициаторов такой политики в ее абсурдности».

крым стал тем самым «фатумом», моментом истины, точкой сборки основных мотивов прошлых лет: постимперский ресантимент и уязвленная гордость, так хорошо показанная в балабановском «брате-2» («вы мне, гады, еще за севастополь ответите!»), жажда реванша и поиск «фашистов», комплекс неполноценности (америке можно, а нам нельзя?) и глобальные амбиции . в крыму наступило насыщение раствора комплексов и страхов и произошла кристаллизация нового российского режима . и одновременно — территориализация коллективного подсознания, которое нашло себе плацдарм, инвестировалось в героический миф севастополя .

сегодня в городе-герое карнавал — гуляют главные фигуранты нового российского дискурса виталий милонов, александр «хирург» залдостанов и группа «любэ», казаки и ветераны; александр проханов величает президента рф «путиным таврическим», а восторженные комментаторы говорят о «начале русской реконкисты» . вдохновленная сочинским успехом и проникнутая новым мессианством, россия решила переписать глобальные правила игры, пересмотреть всю мировую архитектуру, унаследованную от 1991 года и даже от ялты . чувствуя слабость и разобщенность западного мира, кризис американского лидерства и импотенцию евросоюза, москва решила пойти ва-банк и бросить вызов современному миропорядку . поначалу россия просто критиковала запад за моральный распад, выстраивала оборонительный периметр от педофилов и либералов, а теперь решила раздвинуть границы империи, причем сделать это на тех же самых консервативных, морализаторских основаниях, на которых наводила порядок у себя дома.

удастся ли новый российский крестовый поход?

по большому счету он стоит на геополитическом мифе, а не на трезвом расчете . в основе всего лежит иррациональный импульс, та самая немецкая blut und boden, «кровь и почва», которая подняла сегодня миллионы россиян на солидарность с крымом, но которая имеет крайне мало ресурсных и институциональных основ.

в отличие от сталинского ссср, у нынешний россии нет ни армии, ни технологии, ни — главное — привлекательной идеологии для противостояния с внешним миром, какая была у социализма . аналогии с ираном-1979 тоже хромают, путин — не хомейни, отец всеволод чаплин — не хаменеи, московское православие не обладает мобилизационным потенциалом шиитского ислама . как невозможно построение святой руси в секулярной урбанизованной россии, так невозможно и построение «русского мира» на штыках, объединение православной цивилизации по хантингтону — если, конечно, не считать таковой собирание «исконно русских» земель крыма, приднестровья, абхазии и осетии.

как известно, история повторяется дважды . то, что происходит сегодня в крыму, есть последний акт имперской истории россии, которая в трагифарсовой манере изживает свое советское наследие . жутковато, конечно, наблюдать этот экзорцизм, когда от кремля дохнуло холодом и воскресли духи прошлого . но это всего лишь химеры, тени, симулякры, вроде ряженых казаков или православных байкеров . пока в россии ночь, и надо лишь дождаться третьих петухов.